Последние новости

23:40
От «Крокуса» до исполнительного листа: зачем ФССП взялась за миллиардера Араса Агаларова
23:26
Казань перегнула? Как международные амбиции Минниханова вывели Кремль из себя
23:20
Москва — Оренбург: как спецслужбы выдавливают азербайджанскую мафию с двух фронтов
22:30
Миллион за статус: как московский чиновник Хлестов пытался купить «боевой опыт» через отряд «Барс»
17:00
Герасимову выставили ультиматум: зачем Кремль ищет замену главе Генштаба — и кто может его сменить?
16:00
Домодедово под налоговым прессом: как через Калининград стартовала зачистка активов Каменщика
14:00
Девелопер под угрозой: почему ПИК тонет в долгах — и кто управляет компанией из тени?
13:23
29 миллиардов и 'открытое окно': почему дело Цаликова может стать точкой невозврата для Минобороны и МЧС
13:00
Миллиарды на агитацию и недвижимость: кто и как финансирует политические партии в России
12:00
1 миллион за зачет и ‘двойка по заказу’: как декан Сардарян превратил МГИМО в теневой механизм обогащения
11:00
Кто скупает остатки Ростеха? Распродажа активов института Громова уводит имущество к людям Чемезова
09:00
Мусорные миллиарды и старая схема: кто пытается вернуть контроль над ТКО на Урале — и зачем?
22:39
Кто заменит Слуцкого? В ЛДПР начался передел власти — и история с Ниловым лишь первая трещина
20:23
На 95 тысяч дотаций — и часы за миллиард: как Чечня живёт на деньги Москвы, оставаясь одной из беднейших республик
19:00
Добряков уходит: как катастрофа SSJ-100 и конфликт с Минпромторгом подорвали позиции замглавы Росавиации
18:00
Ушёл тихо, но с обысками: почему отставка Магомедова — это не просто финал чиновника, а сигнал о демонтаже старой системы в Дагестане
17:00
Подпиши — или лишишься мандата? Почему выборы в Чувашии превращаются в кампанию давления и мобилизации
16:24
От угроз к покаянию: зачем Соловьёв снова лезет в Баку — и кто напомнит ему про извинения в прямом эфире?
16:20
Что потеряет Баку, если Москва перекроет кран: готовы ли в Азербайджане к разрыву экономических связей с Россией?
16:00
Теневая вертикаль МВД Ингушетии: как 1,2 миллиарда исчезли под видом премий — и кто прикрывал схему?
12:00
1,8 миллиарда на паузе: кто срывает реконструкцию парк-отеля в Пензе и зачем «Корпорация туризм РФ» тянет проект на дно?
11:00
15 миллиардов в воздух: почему сорвался проект «Екатеринбург-Юг» и что теперь делать с мусором в регионе?
10:00
Кто стоит за «УКИКО»: почему управляющая компания из Подмосковья собирает деньги с Челябинска — и остается безнаказанной?
09:30
Задержание ни о чём? Как силовики шумно брали главу диаспоры — и отпустили без обвинений
09:01
Как капремонт на Ямале подорожал на 270% — и почему суд решил, что всё в порядке?
17:30
«Парус» рискует потерять ценный участок бывшего Пензенского велозавода: Росимущество требует аннулировать сделки
16:00
Суд в Уфе расследует коррупционные схемы в госзаказах: на скамье подсудимых чиновники и экс-глава УС-3 ФСИН
15:06
Общественность Краснодара критикует генплан: возможные нарушения прав землевладельцев и многодетных семей
14:14
Скандал с Амираном Торией: как бывший сотрудник Росздравнадзора помогает иностранным производителям медицинских изделий обходить проверки
13:11
Группа «Курганстальмост» пытается взять под контроль банкротство «Комбината КСТ», заявляя многомиллионные претензии по подрядным договорам
Все новости

«Надеялся, после Керчи о нас забудут». Кокорин и Мамаев ждут, когда общество «повернется к ним лицом»

На фото: Александр Кокорин
Новости / Важно
3 273
0

По мнению футболистов, столь строгая мера пресечения связана исключительно с желанием провести публичную «порку».

Обозреватель «МК» вместе с начальником «Бутырки» Сергеем Телятниковым навестили Александра Кокорина и Павла Мамаева, расспросив их об атмосфере в СИЗО и раскаянии.

Скажи беспределу - НЕТ!

Оба футболиста признают, что с трудом выносят травлю со стороны общественности. Своей вины они не отрицают, однако уверены, что некоторые СМИ к ним слишком суровы. Спортсмены регулярно смотрят новости и слушают радио, в надежде, что про них «забудут».

«Столько событий в стране и в мире произошло за то время, что мы сидим. Керчь... Мы думали, о нас забудут, но нет, все равно нас обсуждают...», - вздыхает Кокорин.

Он содержится в камере № 214. В соседях у него один сокамерник. Он помогает Кокорину отвечать на гору писем. По словам футболиста, ему пришло 400 электронных писем только вчера, и сегодня еще около сотни. В основном, все положительные - со словами поддержки.

Павла Мамаева визитеры застали не в камере, а спортзале. Спортсмен говорит, что старается заниматься упорно, чтобы не терять форму и надеется еще сыграть в высшей лиге.

«Была ошибка, мы признаем, - отвечает Мамаев. - Мы полностью идем навстречу следствию. Но это, увы, не отражается на мере пресечения, нас не отпускают. Зачем держать в СИЗО, отрывать от детей, от семьи? А нам дают понять, что так хочет общество». 

Он добавил, что понимает, что случай с ними особый и что общество хочет показательной порки. При этом, по мнению Мамаева, их не судят в рамках закона, а только с учетом общественного мнения. 

«Сколько нам сидеть, чтобы оно поменялось? Три месяца? Полгода? Сколько будет достаточно, чтобы общество повернулось к нам лицом и стало нападать уже на следствие за то, что нас держат столько времени за решеткой?», - вопрошает Мамаев.

Несправедливым считает заключение в СИЗО и младший брат Кокорина Кирилл, который также содержится в Бутырке. Он уверяет, что раскаялся, но при этом отмечает, что избили они Дениса Пака не просто так. 

Добавим, что в камерах Бутырки у футболистов установлены теперь камеры видеонаблюдения. Все, что происходит на «хате» (как выражаются заключенные) теперь выводится на экран в кабинете начальника СИЗО. 

Мамаев и братья Кокорины арестованы за серию драк в центре Москвы, в которых пострадали три человека. Им вменяют хулиганство. Более того, Следственный комитет начал проверку в отношении спортсменов на экстремизм в связи с их высказываниями в адрес чиновника Минпромторга.

0 комментариев

Ваше имя: *
Ваш e-mail: *
Код: Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив
Введите код: